автор: raven000 11.11.2016 0 Комментарии

Жизнь Александра Алиева и его судьба похожи на график синусоиды – успехи на поле чередуются с крахами, а на замену бурной жизни идет слабое домашнее блаженство.

Заключительные вести от Алиева вновь с цветом парадоксальности: игрок столичного «Локомотива» грезит поиграть за сборную Украины на бытовом Евро-2012 и при этом подает бумаги на приобретение отечественного гражданства. Про это, о разнице между Семиным и Газзаевым, об отце, слепившем из него футболиста, «Правый край» общался с Алиевым.

Александр, так гражданином какой страны вы желаете быть – Украины либо РФ?

Я никогда в жизни не откажусь от Украины, вся моя жизнь сопряжена с Украиной, у меня тут дом и семья, и я игрок государственной сборной. Однако в «Локомотиве» мне заявили, что более удобно будет сделать отечественный документ, к тому же я появился на свет в Хабаровске. Однако для меня это вероятно лишь если соблюдать условие, что я сохраню собственное место в сборной, так как через 2 года чемпионат Европы – и перед вами стоит цель выиграть бытовой чемпионат.

Однако вы неужели не знаете, что на Украине факультета парного гражданства нет?

Я в эти нюансы не входил. В случае если это так, в случае если мне невозможно иметь еще и отечественный документ, то тогда я от этого откажусь. Я не могу устанавливать под опасность собственное будущее в сборной.

Всей данной истории с «возвратом к истокам» не было бы, если б вы когда-то не переехали из Города Москва в Киев, а потом не стали гражданином Украины.

Это было решение отца. Я с детства болел за «Организатор», планировал играть в данной команде. И со слезами просил отца, чтобы оставил меня в спартаковской академии. Однако он глядел в будущее, он тогда осознал, что в Киеве возможностей больше, и оказался прав. Те несколько поколений, которые занимались совместно со мною, в настоящее время на виду, это будущее российского футбола. А из школы «Спартака» вышли единицы. Кроме того, отношение к ребятам было просто омерзительное. У нас было много иногородних, человек 30 существовало в общежитии, и это мог быть ресурс первой команды, так как мы жили, в связи с тем что нас питали, то мы лишь мячи могли давать. В Киеве я встретился с абсолютно иным раскладом к лицам и закончил сожалеть о переезде. Лет 5 назад я виделся с главным директором школы «Спартака», он сообщал, что все изменилось, что есть оплачивание, что отличная обстановка. Я спросил, отчего же ранее так не было. Он не дал ответ.

Как получилось, что на вас вышло «Динамо»?

Мы колесили со «Спартаком» на чемпионат в Ахтиар, там был Олег Яковенко, а затем ко мне пришел один из наших тренеров и заявил, что мною весьма заинтересовались в Киеве. Мы с папой взглянули, что за основа, какие критерии, и дело было лишь за моим словом… Я заявил «да!», вернее, я заявил это основателю. Я так как был не достигшим совершеннолетия, таким образом решение принимали опекуны.

Ваш отец – футболист?

Он не играл на квалифицированном уровне, лишь как приверженец, однако он меня упражнял в детстве, таким образом мой первый инструктор – это мой отец. Для меня в жизни все самое важное сделал он. Отец забросил деятельность, впрочем он был боевым авиатором, перевез нашу семью с Далекого Запада в Курск, колесил со мною на тренировки. У отцы был план подобраться к столице как можно ближе. Он сообщал, что сообщить о себе можно лишь в большом центре, а не на провинции.

Вы ушли из Хабаровска в 12 лет. Не плачевно было разлучаться с мегаполисом?

В какой-нибудь стадии мне не желалось уходить, и мать не планировала. Со слезами, разумеется, это все было. Однако в нашей семье директор семьи – отец. Он заявил: «Я хочу, чтобы мой сын играл в большой футбол».

В Хабаровске после этого были хотя бы один раз?

Лет 5 назад падал туда с папой. Я еще не был распространенным игроком, однако меня очень многие узнавали. Есть у меня товарищ детства, Александр Димидко (в настоящее время в столичном «Динамо» играет), он также из Хабаровска. Вы должны осознать, что лишь единицы оттуда попадают в Столицу. Даже на самолете туда лететь 8 часов.

Из динамовской академии знаетесь лишь с Артемом Милевским – либо с иными выпускниками также?

У нас был весьма согласный коллектив, и те детские отношения останутся на всю жизнь. Я не утрачиваю контакт со многими ребятами из академии: с Ярмашем, Сытником, Воробьем, Чучманом. А с Проблемой Милевским мы в настоящее время в различных командах, однако еще думаем себя самыми лучшими приятелями. Впрочем, я женат, у меня малыш, а он пока проводит другой стиль жизни…

Милевский ранее не был подобным крепким игроком, как в настоящее время?

Я не согласен – он всегда был крепким игроком. Просто ранее и у него, и я не имел доверия со стороны тренера, когда вышел Юрий Палыч (Семин. – «Правый край») и мы приобрели карт-бланш, то сумели показать собственное искусство. Когда инструктор тебе полагается – ты вырастаешь как футболист, добавляешь во всем.

В команде у Юрия Семина была созидательная обстановка?

Вы невинны. Мы все жили тем, что мы 1 большой коллектив юных многообещающих игроков, что нам предоставляется возможность одолеть любого конкурента, что нам верят. Это в моей жизни было в первый раз. В академии у Яковенко было что-то похожее – когда инструктор с каждым говорит, интересуется, поясняет. И вот Юрий Палыч также просто с нами разговаривал, пояснял ошибки, разбирал обстановки. Он был за нас горой, мы были как его дети. Он в Ахтырке вылетел нас сохранять, впрочем мы и в его отсутствие совладали бы! В случае если Палыч меня не устанавливал время от времени в состав, мне было досадно – как каждому игроку. Однако он все хорошо проговаривал: сегодня играем вот так и вот так, вследствие этого ты в припасе. Это было, я склонен думать, хорошо, так и может быть! Нам тогда несколько не достало опыта в Лиге чемпионов. Мы можем были выиграть у «Запаса» в Киеве, не должны были терять победу над «Порту»… Я играл в Лиге чемпионов и у Газзаева, и также не достало немного, однако поверьте – разница в игре была большой!

Вы находите, что не подходите под тренерскую теорию Газзаева?

Да нет, я говорю не о стратегии. Просто у Газзаева выходит так: он что-нибудь получил себе в голову, и после этого ничего не сделать. Я старался с ним побеседовать, однако нарывался лишь на санкции. Руководство, разумеется, также не желает ничего понимать: мол, в случае если инструктор решил, то ему виднее. И это верно. Однако необходимо же игроку рассказать про это решении. А то выходит, что я на что-нибудь рассчитываю, волнуюсь – трудно так как жить в незнании. Затем я отдаю интервью СМИ, говорю все как есть: что не буду сидеть, что улечу из Киева в другое место, в случае если не нужен, что не осознаю отношения тренеров, что готов на физическом уровне на 100%. И меня за это штрафуют. Как это так – вместо того чтобы побеседовать с игроком, пояснить, его штрафуют! Так может случится с каждым, даже с любимцами тренера, в случае если они сделают что-нибудь не так.

На ваше решение уйти из «Динамо» не оказал влияние доход Андрея Актау?

Возникновение Актау здесь ни при чем. С появлением Валерия Газзаева и игра, и стратегия изменились целиком. От той игры, что была в «Динамо» при Семине, не осталось и следа. В случае если игрок необходим тренеру, то он посчитает ему место на поле. Мне места на поле не было. А то, что вышел Андрей, – большой плюс. Не многим выпадает быть в команде с настоящей звездой, с знаменитым человеком. Он в случае если что-нибудь и говорит, то не какую-то чепуху, а по делу.

Вы взяли у Актау штрафной в той безуспешной бытовой игре с Грецией…

Это ничего не означает. Я пришел и заявил, что буду ударять. Он мне уступил. В другом моменте он бы заявил: «Я хочу врезать», – и я бы ему уступил.

Вы переехали из Киева в неизвестную Столицу. Круг общения не неширок?

Не заявлю, что у меня тут очень много товарищей, а знакомых хватает. Удерживаю узкие отношения с Димой Торбинским, с которым мы однажды были в спартаковской академии, я и из Киева с ним довольно часто созванивался. Я ушел из Города Москва в Киев в 13 лет, в настоящее время мы зрелые люди, однако та дружба не проржавела. Не утрачивал контакта с тренером Игнатьевым. Ну, и я же прибыл к Юрию Палычу Семину, он мой лучший друг в городе Москва.

Александр, вы появились в «Локомотиве», даже 2 нага загнали, однако это еще не тот Алиев, которого мы помним по «Динамо»…

Согласен. Я утратил время, сидя на лавке у Газзаева. Осмыслите, страшно, когда нет определенности. В случае если я необходим – то необходим, в случае если нет – выпустите. А сидеть и ожидать чего-то… Ты лишь утрачиваешь игровую фигуру, утрачиваешь тонус. У меня такое ощущение, что Газзаев сам не знает, чего он желает. Однако отныне у меня будет все согласен, я прибыл к собственному возлюбленному тренеру, я понимаю, что он мне полагается, и даже если вдруг я пока не разыгрался, я отплачу за это доверие в дальнейшем.